Храм высокоградусных мохнатых сисек Скотта Каана и его охуенной жопы

Aviendha

linami Няяяяяя... !!!

Тегоши, сцуко, дитё-дитём. Наёмник, мля. Его любимый способ убийства был, не иначе как закаваивать досмерти.. в таком корсете.. гы-гы.. ))))

Выложи на сообщество. Лучше отдельным постом. )))

А вообще я посмотрел, посмотрел, и вдруг резко понял, что очень юный Тегоши и очень взрослый Ямапи мне очень, очень нравятся, прямо до степени кинка. Видимо я таки ещё и педофил.

Aviendha
у меня нет доступа к соо
я там не состою.

Тегоч своей невинностью классно смотрелся в борделе хД

linami ыть... ладно, сама выложу. Или можешь вступить в сообщество.

Тегоч своей невинностью классно смотрелся в борделе хД
О, да, я об этом же первым делом подумала!

Aviendha
Или можешь вступить в сообщество.
меня даже в акамешном нет. Ты о чем?

linami Эээ, ну мало ли, почему тебя нет в акамешном. Я же не знал, что это на все сообщества распространяется. )))

Aviendha
не на все, но на большинство

linami А, ну да, кроме ТДМ? )))

Aviendha
ага...
пейринговое у меня всего одно, и то - потому что ооочень попросили

linami

так, кажется, мне надо идти перечитывать фики, я никак не могу закончить с фестом в этот раз, совсем не хватает времени =)

KontRayen
ты отмечалась там...
что, тоже ен читаешь шапку?!)

Ай эм сорри. но иначе я его потеряю. а он мне нравится

Апрельский фест: свободное участие.
Название: Дым уходит в небо
Автор: [J]linami[/J]
Цитата: №7 для свободного участия
" Что во мне от тебя?
Эта едкая, злая спесь,
и заливистый смех, и печаль - только первый сорт;
это «завтра не будет - давай уже прямо здесь»
и дурная привычка правду лепить в лицо."
((с) kaitana, стихотворение без названия от 14.02.10)
Пейринг: ТегоПи
Жанр: ангсто-романс
Рейтинг: наверное все-таки R
Размер: 3 903 слова
Примечание: специально для Апрельского ТегоПи-феста
От автора: фанфик-эксперимент. И да, автор до этого писал по ТегоПи только драбблы. Спасибо фильму Sucker Punch за настроение
От организаторов: Фик выкладывается раньше, чем свободное участие объявлено открытым, потому что фик «Серебрянный», из основного этапа, является сиквелом к нему.

- Слушай, Ю, ты же у нас психолог, - голос Рё звучит глухо, перебивается шумом пара за окном: к зиме ремонтируют воздухофонную линию и отопление. – Люди могут зависать на ком-то, обвиняя его во всех грехах, боготворя, желая… типа того. И нифига не помнить этого человека?
Щелчком включить громкую связь. Ответ немного потеряется, но звон голоса отразится от стен и станет не так скучно.
- Сублимация, Нишикидо. Я напишу тебе статью и вышлю почтой.
- Йокоч…
- А?
- А вернуть все, как было?
- А хрен его. Если вспомнит – может, и отпустит. Извини, у меня тут прием оборудования.
- А… ага.
- Рё, - к привычному сарказму *отстань, идиот* добавляется беспокойство. Приятно, черт возьми. – Только ты не зависай, а? Одного потерянного достаточно.
Рё щелкает зажигалкой и смотрит, как тонкая струйка пара разгоняет лопасти-шестеренки, выкручивая колесики на полную и щелкая кремнем. Корпус из прозрачного стекла и не нагревается. Нишикидо зажимает трубку плечом и подкуривает. В трубке – все то же ждущее молчание. Йокояма никуда не уйдет, пока ему не ответят.
- Не зависну.

Он не врет. Но не думать не обещал.
Струйка холодного пара с шипением вырывается из места, где прозрачный провод присоединяется к воздухофону. Соединение закончено, абонент вас понял.
Рё все так же прижимает трубку к уху плечом, когда слышит, как в коридоре шипит паром звонок. Чей-то приход настолько не в тему, что не сулит ничего хорошего. В прострации Нишикидо нажимает на черную кнопку с нарисованным витиеватым ключом: такие натыканы по всей квартире, чтобы можно было открыть входную дверь из любой точки. В свое время он много отвалил рабочим за хитрую систему трубочек и маленьких паровых двигателей. Лень такая штука…
Поворачивается к двери в кабинет, роняя трубку. Кирпичом в лоб шарахает дежавю. Нос отчетливо ощущает солоноватый железный запах пара из системы.
- Привет, крокодилка.
Даже манера речи не изменилась. Только волосы отросли, и он зачем-то выбелил пряди.
Кулак срывается сам: резко, но не в полную силу; та злость, которой он готов был удавить любого, кончилась больше года назад.
Вскользь задевает щеку. Синяк останется, но ненадолго.
- Ты чего? – Тегоши отступает обратно в коридор. Не ожидал, видно. Не включает привычный модус самодовольного ребенка. Зрачки расширены, в глазах шок и страх. Рё в глубине души злорадствует, хотя помнит, как эта мелочь с двух подсечек укладывала его на лопатки. Просто неожиданность срабатывает.
А злобу смывает. С одного удара.
Он же все равно не поймет, в чем виноват. Поэтому в голосе не остается даже раздражения, только тихая тоска:
- Сука. Шлялся полтора года. Где?
***
Три недели назад
За стеклом проезжали паромобили, фыркая в сторону кафе клубящимися белыми струями. От чашки кофе, которую Нишикидо поставил около окна, чтобы быстрее остыло, запотевало стекло. Ямашита сидел напротив и что-то сосредоточенно чертил в блокноте.
- Будем играть в молчанку?
- Это ты хотел поговорить, - буркнул Томохиса, не отрываясь от листа. Рё вздохнул. Ну упертый же баран, на все попытки вразумить закрывается и слушать ничего не хочет.
- Ну, как скажешь, - Нишикидо сложил руки на груди и внимательно разглядывал темную макушку. – Ты от своих бумажек оторвешься?
- Нет.
- Баран. Слышь, Томо, может, ты уже найдешь себе какого-нибудь мальчика, раз женщины не катят, и остепенишься? Хватит тратить свои гонорары на бордели.
- Тебя так волнуют мои деньги?
Даже не посмотрел, зараза. Рё начал тихо закипать.
- Да вообще ни разу. Только взгляд у тебя убитый. Постоянно, - Нишикидо помолчал. – Я же волнуюсь. Мы все волнуемся!
- Поэтому тебя и послали?
- Бля, - Рё залпом допил кофе, вымещая злость на ручке чашки. Чудом не треснула.
- Не злись, - Ямашита оторвался, наконец, от чертежа и поднял голову. Посмотрел в окно: на той стороне рыжий парень в короткой черной куртке держал букет цветов, иногда поглядывая на часы, прикрепленные цепочкой к нагрудному карману. – Думаешь, я не пытался? Они все не такие. Я не могу понять, чего не хватает. Ну не они это, понимаешь?
- А какой, блин, он тебе нужен?
- Не знаю. А с этими хотя бы не надо объясняться. Я плачу – они делают и ни о чем не спрашивают. Так проще.
Ямашита снова уткнулся в чертежи, а Рё тактично не стал напоминать, что все его «мальчики по вызову» и случайные любовники похожи друг на друга.
***

- Ты вообще представляешь, что с ним было, когда ты пропал? – Рё протянул Юе пакет со льдом.
Маленькая машинка, которая удобно подсоединялась к холодильнику, гоняла по маленьким трубам какую-то жидкость, и вода почти мгновенно замерзала кубиками. Забавное изобретение Ямашиты, побочный результат поиска новой системы двигателя. С подачи Рё машинку запатентовали, иначе бы чертежи так и остались пылиться в сарае. Кто же виноват, что у изобретателей не на все есть время?
- Кофе?
- Воды.
Рё протянул стакан. Тегоши кивнул и с ногами забрался в коричнево-черное кожаное кресло, украшенное по ножкам металлическими накладками с гравировкой.
Надо же, даже одежда почти не изменилась: узкие штаны со шнуровкой по бокам, сапоги почти до колена, рубашка. И пояс-корсет. Но если раньше был любимый черный, то этот, кожаный, украшала золотистая вышивка. Про прическу он уже вспоминал.
- Ни записки, ни сообщения. Ты исчез, с концами. Он первые три месяца искал тебя, как одержимый.
- Я не мог, ты знаешь, - Тегоши покачал головой и уставился в пол. Виноват, сильно виноват. Сам понимает. Но можно подумать, Рё, а тем более Ямашите от этого станет легче.
Даже привычный его, Нишикидовский, сарказм из голоса пропал. Он же их обоих понимал: и этого мелкого, наемника с ушибленным на голову кланом, и своего друга, который выбрал самый глупый и неожиданный – с его-то упрямым характером – способ избавиться от боли.
- А потом в нем что-то сломалось, - Рё налил себе растворимого кофе. Гадость, но бодрит.
Сел напротив, глядя в стену. И рассказывать проще, и на Юю смотреть не хочется. Вернулся, блин…
- Он шатался по городу один, забросил свой двигатель. Мы с Джином за ним следили, чтобы ни во что не вляпался, а он нас ни разу и не заметил, оболдуй. Потом связался с какой-то странной гипнотизершой. Он тебя не помнит, - краем глаза Рё видел, как Тегоши вздрогнул и склонился еще ниже, почти уткнулся носом в колени.
Прости, мелкий, но нужно было сказать, как есть.
- А сейчас… ему лучше? – голос Юи дрожал. Только не истерика, пожалуйста. Женщин Рё еще как-то мог успокоить, а с парнями только напиться или дать по роже. Ну, или выслушать, в крайнем случае.
- Нет. Все его неудачные попытки и шлюхи похожи на тебя. Он их подсознательно выбирает, что ли?
- Давно?
- Больше года. Стер память в день твоего рождения.
- Я…
- Забей. Мне самому тошно. Я хочу вернуть прежнего Томо. Этот совсем не наш… - Рё продолжал говорить, игнорируя тихую возню и надеясь, что всхлип ему послышался. – Так что я, наверное, немного рад, что ты вернулся, хотя тебя убить мало. Он же закончил свой двигатель… Теперь дважды в день по выходным – экскурсия вокруг города. Достраивают тестовую модель грузового. Он молодец, ты и сам знаешь…
- Где он сейчас? Я был на старой квартире, но…
- Помнишь ангар, в котором он всякую фигню мастерил? Он его купил. И второй этаж под квартиру перестроил. Даже лифт есть.
- С золотистыми кнопочками? – Тегоши, наконец, улыбнулся.
- Ага.
Томохиса бредил этими кнопочками и говорил, что когда станет богатым и знаменитым, обязательно построит дома лифт с кнопочками собственного дизайна. Рё скептически смотрел на его кривляния, но никогда не отговаривал. И ведь добился.
- Я верну его.
- Остынь. Ау, мелкий, он тебя не помнит! – Рё вскочил и поймал Юю уже в коридоре. – Ты не можешь просто так заявиться!
- Я…
- Ты башкой подумай. Она у тебя вроде не глупая, раз уж ты от своих все-таки сбежал.
Юя погрустнел.
- Блин, мелкий. Меня достала твоя кислая рожа! Твори что хочешь. Сделаешь хуже – убью.
- Я сам скорее убьюсь… - прошептал Тегоши.
- Вот и молодец.
Сразу стало как-то легче. Круче всего мозги вправляют бывшие любовники.
- Было бы что вправлять.
- Я сказал вслух?
- Ага, - кивнул Юя, встречаясь с ним взглядом. Похоже, полегчало не только Нишикидо.
- Если придумаешь – позвони. Номер тот же.
- Спасибо, Рё.
Тегоши растворился в темноте общего коридора. Неслышно, как и положено наемнику. Угораздило же Ямашиту когда-то втюриться в парня с интересным прошлым. Будто своих механизмов не хватало.
В груди разливалось приятное тепло, как от алкоголя. Напиться от счастья, что ли? Мелкий хоть и зараза редкостная, но без него было как-то не так.
Особенно Рё скучал по «крокодилке».
***
Наблюдать за Ямашитой из-за угла больно. Не так, как от случайной пули или пореза, когда боль резкая и сильная, но короткая. Эта скручивает от кончиков пальцев до корки мозга, крошит мелкими зубчиками шестеренок изнутри.
Томохиса идет вниз по улице, иногда кланяясь прохожим. Конечно, знаменитость знают в лицо. Совместил паровой двигатель и открытое недавно электричество. По его проекту строят торгово-транспортный путь в столицу – и поезда будут ходить в два раза быстрее!
Красивый, богатый. Даже улыбка почти такая же родная, какой Тегоши ее помнит. Только немного отрешенная.
Будто только вчера расстались.
Тегоши идет следом, не таясь. Зачем, если его не помнят. По главной улице, мимо администрации. Складские помещения, ангар.
Снаружи все тот же обшарпанный куб. Юя не идет за ворота: вряд ли Ямашита пустит незнакомца к себе домой просто так.
Отсюда три квартала направо, там бордель. С его хозяином Юе уже пришлось иметь дело, с ним можно договориться, если не врать и предложить приличную сумму. У Тегоши неплохой счет в банке: после того, как истребили большую часть клана, перевести деньги на один счет получилось легко. Юя знал пароль и код. Остальное просто.
Хозяин борделя – высокий мужчина в светлом пиджаке и высокий сапогах – стоит у окна и смотрит насмешливо. Кобура с пистолетом почти не просматривается, но Юя профессионал и понимает, что успеет выхватить нож из голенища и метнуть. Понимает и этот мистер Блэк. Псевдоним, конечно.
- Ямашита-сан переводит деньги за день до. Остальное забирает Малькольм, когда приводит мальчика.
- Прекрасно.
- Вам сообщить, когда следующий раз?
- Да.
- Хотите сами?
- Да.
- Обычно к десяти и пока он не уснет.
- Хорошо.
- Придете сюда за час.
- Хорошо.
- Сколько?
- Двойная сумма.
- Тройная.
- Хорошо, тройная.
Тегоши даже не хочет спорить. План до ужаса глупый, но… Если вспомнит тело, то, может, вспомнит и голова.
- С вами приятно иметь дело, мистер Тегоши.
- С вами тоже, мистер Блэк, - Юя смотрит прямо в глаза. Это и вызов, и угроза. В воздухе витает сладкий запах духов, которые используют здешние мальчики. Именно это он больше всего ненавидит в борделях. – Надеюсь, наш маленький уговор останется между нами.
- Конечно. Вы ценный клиент, а мне не нужны проблемы.
Тихим шипением пара, заставляющим колокольчик мелко подрагивать, звонит воздухофон. Блэк берет трубку, не отрывая взгляда от Юи. Слушает сообщение. Кладет трубку. Все это время Тегоши не моргает.
- Вы можете готовиться. Наш счет пополнен, мистер Ямашита ждет моего мальчика завтра.
- Я вас понял. Спасибо, мистер Блэк. До скорой встречи.
Юя разворачивается и уходит. Он умет не замечать цепкие взгляды, ощупывающие его фигуру. С кем только не приходится иметь дело, если принадлежишь к клану наемников.
Уже завтра. Как минимум, он сможет начать.
***

Вчера Тегоши проторчал в парикмахерской почти два часа. Волосы неуловимо пахли краской и стали короче, как полтора года назад.
Юя даже не знает, чего боится. Его мутит так же, как перед первым полученным заданием, когда он идет по улице следом за Малькольмом – низеньким толстячком, который очень любит широкие штаны и куртки с черным пушистым мехом. Контраст с мистером Блэком, толстый и тонкий.
Падает редкий снег. Он сразу тает, когда касается дороги: под центральными улицами давно провели паровое отопление. Мостовая постепенно намокает.
Тегоши морщится, стараясь не замечать сладкий приторный запах ненавистных духов: Блэк вылил на него тюбик.
Юя прижимает руки к груди: плащ, который уговорил надеть Блэк вместо собственной куртки, почти не греет.
Не забывай, Тегоши, что сегодня ты проститутка из элитного борделя. Улыбайся, ты ведь умеешь играть. Без актерского мастерства убийцы долго не живут. Время вспомнить все, чему научился.
Улыбка появляется на лице сама собой, натянутая и немного испуганная, когда Малькольм поднимается по ступенькам и дергает шнур с золотистым шаром на конце. Из трубы рядом вырывается струйка пара, заставляя Юю отшатнуться от неожиданности.
Дверь распахивается. Ямашита стоит на пороге с конвертом в руке. В застиранной майке и серых штанах из грубой ткани, заляпанных непонятно чем. Заспанный и растрепанный.
До дрожи пальцев родной.
Юя замирает и забывает, зачем сюда пришел. Его Томохиса так близко и смотрит в глаза.
И не узнает.
Малькольм довольно грубо толкает в спину, забирает конверт. Его шаги быстро растворяются за спиной, а Юя замирает на ступеньках.
- У меня нос грязный? – вдруг спрашивает Ямашита. Тегоши отрицательно качает головой.
- Тогда заходи, у тебя уже губы синие.
Юя опускает голову и проскальзывает в тепло прихожей. Давай, детка, играй кротость и смирение, ты же умеешь.
Сердце загнано колотится, когда Тегоши чувствует руки Томохисы на своих плечах. Они теплые. Юя прижимается к его груди сильнее, стараясь согреться. Всего три чертовых квартала, а дрожь все не проходит. И Тегоши старательно гонит мысль, что это собственное тело реагирует так на человека, которого не видел полтора года.
Не помнит. Он его не помнит.
- У тебя волосы пахнут краской, - теплое дыхание щекочет ухо.
- Сменил прическу ради вас, мистер…
- Томо. Называй так.
- Хорошо, Томо.
Тегоши теряет волю от его неторопливых нежных прикосновений, когда Ямашита стягивает с него плащ и опускает руки на спину, на застежки корсета.
Колючей проволокой ревность. Глупо надеяться, что Ямашита такой нежный только с ним и сейчас.
Они, как идиоты, до сих пор в коридоре, и Юе приходится опереться рукой на шкаф, когда Томохиса неожиданно его отпускает.
Они идут через огромное пространство мастерской, заставленное стеклянными колбами, контейнерами, увитое проводами, как кровеносная система огромного железного кита. Прямо к лифту.
Тегоши разглядывает золотистые кнопочки, на которых выгравированы камелии - его любимый цветок. За тонкой прозрачной стенкой виден подъемный механизм: большие лопасти крутятся струями пара, шестеренки цепляют зубьями друг друга, вращаясь следом. Лифт поднимается медленно, открывая панораму. Переплетения проводов сводятся к центру, к резервуару с винтом сверху и сзади, на длинном металлическом отростке. Новый двигатель, опытная модель.
- Спальня там, - кивает Ямашита на открытую дверь. – Я скоро, - и дожидается, пока Юя туда войдет. За спиной слышится всего несколько шагов, потом хлопает другая дверь.
Окна комнаты выходят на реку: низкие косые заборы бараков чернеют между клубами дыма, лианы вечно зеленого плюща опускаются к самой воде.
Ямашита любит раздевать его сам. Любил. Тегоши надеется, что эта привычка не прошла.
Он слышит шаги за спиной, но все равно вздрагивает, пальцы касаются позвонка над корсетом и подцепляют первую застежку. Корсет летит на пол через несколько секунд, губы легко касаются шеи.
- Мне нравится, как ты одет, - Ямашита любит вслух говорить о том, что ему нравится.
Светло-серая прозрачная кофта падает на пол сверху корсета.
От Ямашиты пахнет морем. Капли с мокрых волос капают Юе на плечи и спину, пока Томохиса водит руками по его бокам и груди.
Он невозможно горячий. Настолько, что Тегоши на секунду думает, что тот заболел.
Молчание сводит с ума так же, как и неторопливые прикосновения. Юя готов просить, чтобы его перестали мучить, когда Ямашита быстро расстегивает его ремень и тянет узкие штаны вниз.
Тегоши переступает через вещи, делает шаг к окну. В комнате жутко холодно, со спины никто больше не греет. Контрасты взрываются в мозгу красными на черном пятнами.
Начинает знобить. Будто Юя сам заболел сразу же, как пришел сюда.
- Ты красивый.
Ямашита сидит в штанах на ковре и беззастенчиво разглядывает обнаженного парня. Впрочем, застенчивостью Томохиса особо никогда не страдал.
Тегоши чувствует, что краснеет.
Ощущение такое, будто они только недавно начали встречаться и решились в первый раз переспать. Хотя для Ямашиты это так и есть.
- Мне нравятся твои руки, - говорит Ямашита и укладывает Юю спиной на кровать. Одеяло такое же холодное, как воздух, но быстро нагревается. Томохиса все такой же невозможно горячий.
Пальцы убирают с глаз намокшую челку.
- Смотри на меня, - улыбается Ямашита и скользит рукой по внутренней поверхности бедра.
- Томо, я… - Тегоши замолкает и тихо стонет, потому что Ямашита входит в него. Медленно, замирая и давая привыкнуть. Немного больно, но такая нежность душит еще сильнее.
Глаза у Томохисы почти черные. Тегоши боится моргать: так зрение расплывается, и он перестает видеть в любимом взгляде тоску и одиночество.
Юя разжимает пальцы, которыми успел вцепиться Ямашите в плечо, и осторожно тянется к шее.
Их секс какой-то невесомый и тихий. Будто на это время Томохиса создает иллюзию совершенного счастья.
Томохиса млеет, когда пальцы зарываются в волосы, осторожно массируют за ухом, легко царапая ногтями кожу; потом гладят кромку уха. Он принимает ласку и замирает, а потом дергается и входит на полную. Двигается размеренно и глубоко, не отпуская взглядом.
Юя вцепляется в его плечи и все-таки закрывает глаза: в них отражается слишком много чувств.
Ямашита кончает следом за Юей. Дыхание сбилось уже давно и не хочет восстанавливаться.
Все прошло слишком идеально.
«Проститутки не целуются в губы», - всплывает в голове случайная фраза Блэка, когда Томохиса пытается поцеловать. Тегоши дергает головой, хотя до звона в ушах хочется обратного. Роль еще не сыграна.
Он не хочет видеть досады на лице Ямашиты, но не может отвернуться.
Томохиса вздыхает и забирается под одеяло, накидывая второе на Тегоши. Через несколько минут слышится размеренное дыхание: здоровое молодое тело после секса требует сна.
Юя скользит пальцами по его волосам и плечу, зная, что Томо не проснется.
- Что же я с тобой сделал… - тихо в пустоту.
Собрать вещи, найти душ. Еще минут пятнадцать наверху – и Юя медленно спускается по лестнице.
Глупо было надеяться, что после одного раза Томохиса все вспомнит. Непонятно, что делать дальше…
И он так и не спросил его имя.
***
Юя бродил по городу почти до рассвета. Лампы в витринах ночных магазинов постепенно гасли, часы на главной башне просвистели 4 утра.
В гостинице заспанный портье передал записку от мистера Блэка:
«Мистер Ямашита позвонил среди ночи и попросил прислать вечером того же парня, что был вчера. Если мистер Тегоши согласен, то я жду его сегодня в девять вечера».
Юя скомкал записку и улыбнулся: значит, какой-то эффект есть. Если еще не вспомнил, то хотя бы перестанет спать со всеми подряд. Ну, на последнее Тегоши очень хотел надеяться.
***
Рё звонит после обеда – Тегоши оставил ему номер в свой визит. Все еще хочется спать: простыни и одеяла в гостинице пахнут свежестью и немного – фиалками.
- Ты что, втюрил его в себя второй раз? – слышно, что Нишикидо на том конце трубки почти смеется. – Давно не видел его таким … счастливо-удовлетворенным.
- Не смейся, - Тегоши улыбается своему отражению в зеркале напротив кровати. Похоже, идея не очень и глупая. – Он тебе рассказал?
- Ага. Держи меня в курсе, мелкий.
- Как скажешь, крокодилка.
- Скотина, - Рё совсем не сердится. Все получится. Гипноз – не неизлечимая болезнь, его можно побороть. Главное, не отступать.
***
С этим парнем все, что происходило, было до невозможности правильным. Будто знают друг друга настолько, что могут читать мысли.
Томохиса любил шептать его имя на ухо: Юя. На выдохе, растягивая каждую гласную. Юя забавно фыркал и жмурился, прижимаясь ближе. Словно кроме мастерской и ее хозяина для него ничего не существовало.
Ямашита звонил Блэку каждый вечер, переводил уговоренную сумму денег, нервно мерил шагами коридор от двери до лестницы, каждый раз стараясь сделать шаги одинаковыми. К третьему дню каждый раз получалось ровно сто четырнадцать шагов.
А потом приходил Юя. Ямашите казалось, что он сходит с ума: парнишка занимал все его мысли, выгоняя даже привычные – о двигателях. Его хотелось обнимать, тискать, спрашивать глупости, чтобы слушать длинные интересные ответы. Нет, не ответы. Просто слушать голос.
Можно с одной встречи влюбиться? Ха, Томохиса лично бы набил морду тому, кто посмел бы утверждать обратное.
Юя оказался его фанатом. Он немного разбирался в двигателях и знал о старых изобретениях Томохисы, и о той машинке для льда, которая так понравилась Рё.
Ямашита терял голову от его запаха: Юя перестал пользоваться жуткими духами из борделя, заменив чем-то немного терпким и холодным.
Сумасшествие.
Он его поцеловал. Почему-то Ямашита решил, что если попросить – ему не откажут. Так… Мило, что ли?
- Можно, я тебя поцелую? – осторожно спросил Томохиса. Юя устроился головой на его плече и водил пальцем по животу.
- Томо, я… - в глазах смесь страсти и немого обожания. Влага, будто он готов заплакать. Юя кивнул и закрыл глаза. Как школьница на первом свидании, ну правда.
Ненасытный, требовательный. Когда нужно – мягкий. И до безумия родной. В свете маленького светильника на стене, который работал с тихим шипением, Ямашита смотрел, как он спит.
Эй, Томо, ты нашел?
Юя…
***

Несколько дней безмятежного счастья. И Томо, почти такой же, как был полтора года назад. Только волосы длиннее и теперь черные.
Юя ненавидел клан наемников. За их правила и методы. Почему опять нужно уходить?!
- Прости, что придется снова тебя оставить…
Уходить в очередной раз больно. Короткая записка на подушке рядом: «Прости. Я вернусь». Боже, насколько же банально. Какая-то мелодрама из жизни, в которую вклинивается третья сила. И уж ей-то подавно нет дела до проблем двух главных героев.
Томохиса говорил, что от лестницы до выхода сто четырнадцать шагов.
На двери мелом начерчены две косые черты, крест и круг. Тегоши нашел рядом кусок угля и начертил ответ: две косые черты, волнистая, круг и снова две косые черты.
Теперь Ямашиту никто не тронет. Записка о месте и времени лежит в потайном кармане корсета, а Юя пообещал явиться в обмен на жизнь того, кто находится в здании.
- Если бы ты помнил, ты бы понял…
Юя и так остался почти до утра, максимум того, что он мог себе позволить. Часы на центральной башне пробили шесть. Через полтора часа Томохиса проснется и найдет записку. Наверняка кинется его искать.
Мистеру Блэку заплатили за молчание. Дважды.
Ночь еще пряталась в клубах дыма, но ее разгоняли юркие уборщики на маленьких колесных паровых чистилках.
Тегоши Юя никогда не сдавался.
Он пообещал вернуться. И в этот раз – раньше, чем через полтора года.
***
- А, это ты… Наконец-то, - Рё уже не удивляется. За неделю, которую Тегоши отсутствует в городе, он успевает дважды не дать Томохисе напиться и взорвать почти готовую новую модель двигателя, потом не дать задушить владельца борделя, у которого Юя, как оказалось, никогда и не работал.
Рё надоедает изображать из себя красный в пьяную крапинку крест скорой помощи, когда Ямашита просит номера известных гадалок и гипнотизерш. Он достает Томохисе с полки стопку фотоснимков и посылает на собственную кухню емким и злым «вспоминай».
- Э, Рё… - Ямашита выползает часа через полтора, совершенно потерянный и убитый.
- Что?
- Почему?
- Что почему? Почему ты заплатил какой-то шарлатанке кучу бабла, чтобы она стерла тебе память? Или почему твой Юя пропал полтора года назад? Или почему твой парень, в которого ты втюрен по уши, наемник? Вспомнил?!
- Нет, - Ямашита качает головой.
- Тогда иди и вспоминай! – Нишикидо пинком захлопывает дверь. Его выводят, выводят эти двое с их любовью, побегами и мозгоебством.
Поэтому, когда Юя появляется на пороге его квартиры, мокрой курицей шлепая по полу – на улице снова дождь со снегом, Рё не удивляется. Он в глубине души надеялся на его возвращение и теперь жутко рад.
У Тегоши подживает синяк на скуле, правая рука явно вывихнута. Рё еще замечает тонкий красноватый след от удавки, но, судя по довольной улыбке, со своими проблемами Юя разобрался раз и навсегда.
Когда Ямашита заваливает Юю прямо на пол в кухне, благо тот деревянный и теплый, и целует так, будто не виделись они не неделю, а год минимум, Рё тихо отступает по коридору. Тихо-тихо, чтобы не мешать.
Выходит из квартиры так же тихо: ему не улыбается слушать стоны и вздохи следующие… Впрочем, не важно.
Нишикидо чувствует облегчение оттого, что эта эпопея закончилась.
***
Люди часто говорят о любви. Но если они забывают о тех, кого любят, значит, они врали и себе, и окружающим. Большого мужества и сил стоит полюбить снова. Еще сложнее – снова полюбить того же человека.
Но чем не доказательство, что любовь – настоящая?

Конец.

ностальжи... )))))

да блять ностальжи...
я вчера полвечера вспоминал, писал ли продолжение Level Up и написал ли я фичок по тегопи про демонов
и все
пиздец
про демонов так и не вспомнил, а Level Up если и писал, то он почил вместе со спизженным ноутбуком

lintares aka linami, продолжение Level Up
такого не помню ни разу

фичок по тегопи про демонов
а на эту тему что-то смутно шевелится...

Aviendha, левел ап это по кисумаям