Храм высокоградусных мохнатых сисек Скотта Каана и его охуенной жопы

в общем, немного ангстофлаффа.



- Хей, тебе сделать кофе?

С собственной квартире Цубаса чувствовал себя намного уютнее. Показная веселость немного защищала от переживаний: на мрачного, погруженного в свои мысли Такизаву было больно смотреть. Деятельность, хоть какая-то, не давала сесть рядом и со скуки разглядывать стену.

читать дальше- Эй, Хиде-кун? – Цубаса отобрал тяжелую белую папку и кинул ее на кровать, потом нежно обхватил его лицо своими ладонями, заставляя оторваться от ковра и посмотреть себе в глаза.

- Эй, это же прошлое. Оно заставляет страдать, но оно было. Ты ничего не можешь в нем изменить. Знаю, это банально и понятно, но в наших силах сделать лучше будущее. Ты же сильный, ты справишься. Хочешь, я посижу рядом, пока ты читаешь?

- Я лучше сам. Извини, - Такизава улыбнулся вымучено, но искренне. Любая поддержка со стороны Имаи разливалась по сердцу теплой волной. Странно, как быстро Хидеаки к нему привязался.

Стоило сбегать от охотников только ради теплого взгляда любимых глаз и тихого «с возвращением».

Цубаса кивнул и скрылся на кухне.

Сердитый звон чашек, мерный шум текущей из крана воды, хлопанье дверцы. Эта квартира вполне могла стать вторым домом. Такизава отвлекался на каждый звук, нерешительно поглядывая на папку. Кто знает, вдруг ее содержимое может в корне изменить привычный уклад? Хотя, казалось бы, куда уж еще.

Сильный, да? Страх перед неизвестным сидел в Такизаве куда как глубже, чем он хотел признавать.

Протянуть руку, перевернуть обложку, вчитаться в ряды маленьких черных букв. Не так просто, как кажется.

Картина вставала перед глазами четко, будто на экране в кинозале. Отца и мать он помнил именно такими: любящими друг друга до умопомрачения, готовыми дойти до вершины мира, чтобы оттуда прокричать о своей любви. Готовыми умереть друг за друга. А лучше – вместе.

Несколько строчек о кровавом ритуале: отец нашел все упоминания и провел его. Узы крепче брачной клятвы, разорвать которые можно только по обоюдному согласию.

Глава клана плакал на похоронах. Лицемер.

От остального текста в памяти остались только образы: как сознание представило описанные события. Мать, истекающая кровью на руках отца и неясный силуэт пересмешника, опускающего пистолет. Отец, корчащийся на полу в судорогах, среди мертвых тел соклановцев. Глава клана, впитавший в себя силу восставших.
Отца объявили героем, защищавшим честь клана от охотников.

Восстание, да? Чтобы жить свободно. Именно этого хотел отец. Этого же, наверное, хочет и Коичи. А месть – блюдо, которое нужно подавать холодным. Тогда появляется приятное послевкусие.

Цубаса неспешно поставил на пол чашку растворимого кофе и сел рядом на кровать, положил голову Такизаве на плечо. Заставил разжать пальцы, превратившие несколько листов в помятый комок.

Возвращаться к прошлому, которое хотел забыть, всегда тяжело.

Хидеаки вдыхал аромат кофе, закрыв глаза и заставляя себя не думать. Имаи молчал.

Перехитрить невидимого режиссера и сыграть свой сценарий. Нужно бороться, чтобы дожить до хэппи энда. Не настолько невыполнимо, когда ты не один.

@темы: флэшмоб, творчество, JE: T&T, Master Plan, графоманство