Стены. Not Without You
2008 слов, спасибо Кексу за бетинг
Рейтинга нет, зато есть охуевающий Стив Роджерс, Рамлоу/ЗС записью с видеокамеры и со слов обоих.
Клуб фанаток Брока Рамлоу detected, выложено тут на фесте
Когда Стив заходит в лабораторию Тони, все смотрят какую-то запись.Когда Стив заходит в лабораторию Тони, все смотрят какую-то запись. Стив успевает разглядеть смутные силуэты, но тут его замечает Наташа и прерывает видео-поток. Теперь оборачиваются и остальные: Клинт упирается руками в стол и хмыкает недобро; Сэм отводит взгляд сразу, словно извиняясь за что-то; Старк же… просто Старк.
— О, Кэп, а у вас что, уже закончился сеанс групповой терапии? Ты не подумай, я рад тебя видеть, но мало ли, вдруг твоему отмороженному киборгу нужно еще что-нибудь именно от тебя? Не боишься его оставлять, а то… — Под тяжелым взглядом Тони моментально замолкает.
— Баки спит, Старк. Что вы смотрели? — Стив устал от тайн, за последние два месяца особенно, и еще одна, даже в пустяковой вроде ситуации, раздражает.
— Кэп, ничего такого, что может угрожать миру и тебе в частности, поверь.
— Что.
— С твоей склонностью драматизировать ты не хочешь знать, поверь мне.
— Старк, драма-квин у нас Локи. — Стив повышает голос, Наташа морщится.
— Ну, я предупредил. Джарвис, запись 52-08 для мистера Роджерса.
Тони все так же смотрит в глаза. Он вообще сейчас единственный в комнате, у кого хватает самоуверенности смотреть и отвечать прямо, даже при попытке увильнуть. И по тону Старка Стив чувствует: то, что он увидит, ему совершенно точно не понравится.
Экран идет полосами, Стив видит эмблему гидры на стене, сразу над столом. В кадр попадают два человека. Брока Рамлоу он узнает сразу, и в груди неприятно тянет, когда во втором он узнает Зимнего Солдата. На Баки… на Зимнем Солдате нет привычной формы, темный свитер с растянутым воротом оголяет ключицы, и Стив видит порез, как от ножа, и тонкий след на шее от удавки. Запись черно-белая, датирована сентябрем 2011.
Камера, похоже, висела над дверью; Стив видит только три сплошные стены. Брук говорит что-то, Стив не успевает прочитать по губам, и Зимний Солдат стягивает свитер и бросает его на пол, берется за ремень и смотрит в камеру, прямо в глаза, прямо в душу, а Стив моргает и только потом вспоминает, что это запись, всего лишь чертова запись. И Баки — не Зимний Солдат — сейчас спит двумя этажами выше.
Кажется, он отказывается понимать, что происходит на экране. Кажется, он ругается вслух. Кажется, ему хватило бы с головой и первых десяти секунд. Кажется, ему не кажется, и он все понял.
— Джарвис, останови.
Стиву совершенно точно не хочется знать, что будет дальше, когда Брок подойдет еще ближе. Похоже, его трясет, но когда он бросает взгляд на свои руки, те не дрожат.
— Расслабься, Кэп, это почти конец записи. Если я тебе скажу, что это был медосмотр, ты же мне не поверишь?
— Где сейчас Брок Рамлоу?
— На седьмой базе в медицинском отделении, — отвечает Клинт. Стив хватает со стола ключи Тони — кажется, от порше, очень удачно лежали — и выходит, и никто не пытается его останавливать. В спину доносится голос Старка:
— Трупы будешь убирать сам.
И Стиву на секунду — гораздо дольше, на самом деле, — кажется, что Тони не все равно, и только поэтому он и вся команда остаются на месте.
***
В коридорах медблока седьмой базы чисто настолько, что у Стива начинают слезиться глаза от начищенных до блеска металлических дверей. К резкому запаху спирта примешивается какой-то сладковатый, никак не получается разобрать. Как тут вообще умудряются выздоравливать люди? Впрочем, после падения ЩИТа выбирать особо не приходится.
Возле нужной палаты круглосуточная охрана, но Стива пропускают без вопросов. Рамлоу перемотан бинтами и капельницами, как мумия, и Стив даже не уверен, что тот в состоянии отвечать. Но Брок поворачивает голову на звук открываемой двери и приветствует, хрипло и слабо:
— Надо же, сам Капитан Справедливость пришел навестить агента вражеской организации.
— Что вы делали с Зимним Солдатом? — Не то чтобы у Стива были другие вопросы, которые он хотел выяснить, или какие-то пожелания скорейшего выздоровления дорогому другу.
Рамлоу давит смешок и дергает зафиксированной на растяжке рукой, перебирая в воздухе пальцами:
— Ну, знаешь, всякое. Механики чинили ему руку на живую, сразу проверяя чувствительность схем, вырубать и ждать, пока очнется, ради каждого припаянного контакта, слишком долго. Или обнуляли. Ты бы посмотрел — тебе бы тоже понравилось, наверное. Но твой парень молодец, он почти не кричал, поищи записи. — Брок кашляет, говорить ему явно тяжело, но Стив не прерывает, ждет. — Я бы с удовольствием посмотрел на тебя в том кресле. Но нет, Пирс считал, что для обнуления ты слишком правильный. Слишком хороший.
— Неверно. Что еще вы делали с Зимним Солдатом? Файл 52-08, сентябрь 2011.
Стив не уверен, что номер видео у Старка совпадает с нумерацией в базах Гидры, или что Брок вообще знает о записях и номерах.
— Ооо… — тянет Брок заинтересованно. — Вы нашли архив Пирса? Ситуация становится личной, а?
Стив сжимает кулаки сильнее, но знает, что не будет бить искалеченного противника, даже если хочется до зубовного скрежета.
— Тебе кратко или в подробностях?
— Кратко, — выдавливает Стив через силу. Где-то под сердцем тревожно стучит, что он на самом деле не хочет знать. Он успевает напридумывать несколько сценариев, и это больно, очень. Правда в жизни Стива чаще всего приносила за собою боль.
— У нас была миссия, он подставился вместо меня. А я умею быть благодарным, особенно оружию, которое спасает мне жизнь. О, поверь мне, было отлично. Спроси у него, если найдешь, он точно помнит. Или поищи запись 52-11, она с другой камеры, со звуком, тебе понравится. Зимний Солдат стонет так, что яйца поджимаются.
Стив поворачивается и молча выходит. Внутри глухая пустота, перед глазами пляшут черные и красные пятна.
— Ты же не думаешь, что тебе показали все, Кэп? — смеется в спину Брок. — Когда найдешь его, приходи снова, расскажу, как правильно обращаться с такой клевой винтовкой. Он ведь звал тебя, постоянно.
Последняя фраза еще звучит в голове, прокручивается снова и снова, пока Стив забирает со стоянки машину Старка. Он определенно, совершенно точно не будет ни о чем спрашивать. Это прошлое, оно ничего не значит. Правда, как теперь смотреть Баки в глаза, Стив даже думать не хочет.
Ему впервые стыдно за то, что он знает.
***
Он возвращается в Башню только после нескольких миль по пустому парку; бег если и не приводит голову в полный порядок, то хотя бы немного утрамбовывает мысли. Стив почти спокоен, когда поднимается на свой этаж, почти расслаблен, когда заходит на кухню. Почти, поэтому не вздрагивает, когда из темноты раздается голос Баки:
—Ты долго.
— Были дела, — коротко отвечает Стив и отчаянно не хочет поворачиваться. Он чувствует, что Баки тут не просто так, и понимает, что не готов. И вряд ли будет.
— 52-08, я знаю. Я не хочу, чтобы ты ходил вокруг с оленьими глазами и грустно вздыхал из-за того, что изменить не можешь.
— Извини, я не думал в это лезть, случайно получилось, я…
— Знаю. — Голос звучит гораздо ближе, Стив так и не научился слышать шаги Баки. — Сэм довольно неплохо тебя изучил, сказал, что ты будешь извиниться. Я помню твой хронический комплекс вины за всех бездомных щенков и котят.
Сэм, значит. Ну, спасибо.
— Весь мир, знаешь ли, не твоя вина. — Баки чуть слышно хмыкает, Стив все так же стоит возле чайника с пустой кружкой в руках и пытается заново научиться различать в его голосе эмоции.
Чай он все-таки оставляет на потом. Баки хочет поговорить, Стив чувствует, они сразу договорились не скрывать, если есть, что сказать. Но сейчас он совсем-совсем этому не рад.
— Джарвис, свет 15 процентов.
Из приоткрытого окна дует, Стив тянется закрыть, но Баки нравится, Баки спокойнее, когда холодно. И Стив отступает за небольшой столик к дивану, разделяя себя и Баки предметами. Это глупо, но ему кажется, что так будет не больно.
Баки говорит так же, как Брок: четко, без лишних эмоций и интонаций. Скупой отчет о миссии. Так он гораздо больше напоминает Зимнего Солдата, чем лучшего друга, на которого Стив готов был молиться, потому что он был гораздо ближе и лучше Бога, которого никто никогда не видел.
— Большую часть времени было два состояния — холод и миссии. Миссии были яркими, но слишком быстро заканчивались. У меня были те, кто ставил следующую цель. Если я укладывался в срок, меня просто отправляли в криокамеру. Я ждал этого, как… не знаю… в какие-то моменты мне казалось, что это последний раз, и больше я не проснусь.
Ощущение скупого отчета, в которое Стив мысленно вцепился, тает, и он сжимает пальца на коленях. Ногти царапают, впиваются в джинсовую ткань. Баки продолжает:
— Облегчение какое-то… Правильное, будто бы я понимал, что не могу существовать. Если что-то шло не так, проявлялись внешние факторы, или требовалось больше времени, меня наказывали. Мне не нравилась боль, но она была почти постоянно, поневоле привыкаешь. Особенно когда она одинаковая, как алгоритм — напряжение, разряд, увеличить, ведро холодной воды, еще разряд, снова увеличить мощность.
Стив чувствует, как в горле пересыхает, и не может выдавить из себя ни звука. Конечно, конечно Баки делает не специально, но так хочется прекратить. Воображение слишком живо представляет все, что скупо описывает родной голос. Но, правда, лучше бы без оценки, без эмоций, отчетом. Лучше, потому что можно представить, что все это было не с его Баки.
— На меня не рисковали поднимать руку, только непосредственный командир. Кажется, я убил кого-то из младших оперативников за попытку, какого-то типа в костюме, кого-то в халате, не уверен. Люди делились на «позволено», «не позволено», «цель» и «побочные эффекты». Не помню, чтобы я провалил хоть одно задание, кроме тебя. Может, это и к лучшему. Не хотел бы я узнать, что мне выжигали мозги после каждого провала.
Баки ухмыляется и садится на подоконник, ближе к холоду.
— Джарвис, 5 процентов.
Стив поднимает голову. Свет становится совсем слабым, и профиль Баки гораздо ярче подсвечивается светом ночного города, рассеянным и таким же холодным, как ветер из раскрытого окна.
— Потом появился Пирс. Он говорил о лучшем мире, ему невозможно было не верить. Он напоминал мне кого-то, кого я знал, смутно силуэтом на краю сознания. Теперь я понимаю, что он был похож на тебя.
Стив морщится от сравнения с главой Гидры. Мертвым, к счастью.
— Потом с ним пришел Рамлоу, мой второй командир. Это было… странно, снова не знаю. В голове мелькают какие-то взгляды, но я не могу их идентифицировать. Он смотрел не в спину, как остальные, он смотрел на меня. Не знаю, может, у них как-то изменялись технологии, больно было так же, но после обнулений я помнил, что было до. Исчезала только способность анализировать, как-то обращать внимание на детали, не относящиеся к миссии. Исчезало все, что мешало выполнению задания. Так было правильно.
Баки замолкает, тишина слишком пронзительна, и Стив замечает, что, не моргая, уже давно смотрит на блик на железной руке. Он трясет головой, в ней — пусто, только гул как после удара. А Баки продолжает:
— За промашки все так же наказывали. Но за четкое выполнение поощряли. Знаешь, ведь Брок, в отличие от остальных, меня не боялся. Это почти осязаемо: косые взгляды в спину и липкий страх, даже когда ты — запрограммированная машина. Или особенно когда, — добавляет Баки гораздо тише и как-то совсем уж грустно усмехается. — Мне давали время, снимали униформу, оставляли в комнате без окон, с диваном. Я водил пальцем по стенам. Они были непривычные, шершавые, не такие холодные, как стенки моего ящика. Была тишина, и от меня никто ничего не хотел. Приходил Брок. Он говорил мало, но всегда о том, как я уникален. Он говорил, что слишком уважает тебя, как противника, чтобы не беречь такое хорошее оружие, как я. Знаешь, я верил ему гораздо больше, чем Пирсу. Он выкручивал обогреватели в комнате на максимум, так, что я начинал задыхаться, приказывал раздеваться и говорил, что мне понравится.
Стиву снова кажется, второй раз за день, что его трясет. Отсутствие эмоций — хоть каких-то — в голосе теперь пугает настолько, что он готов просить описывать ощущения, чтобы хоть что-то, хоть недоумение, хоть гнев, пусть он сделает больно и себе, и Баки, но его пугает, что он упорно ищет хоть каплю ненависти — и не находит. И это гораздо хуже, потому что Стив не понимает.
— Он говорил, что за хорошим оружием нужно ухаживать, оно прослужит дольше, лучше. Он не держал, не приковывал, был уверен, что я ему ничего не сделаю. Он был аккуратен. Растягивал, двигался медленно, говорил, что хочет, чтобы я прочувствовал каждое движение. Я не понимал. Когда я забывался, он останавливался и легко сжимал пальцы на шее. Он просил — не приказывал — вернуться. Это отрезвляло.
Стиву тошно от того, как спокойно Баки это рассказывает.
— Я только сейчас могу оценивать хоть как-то то, что было в Гидре. И знаешь, что самое ужасное? — Стив уже почти не разбирает слов. Баки говорит все тише, будто уходит все дальше, будто Стив его снова теряет. — Ужасно, что было хорошо. Трахаться с Броком. А сейчас — ничего.
Стиву кажется, что он больше не слышит.
всем спасибо, пойду копать дальше
Стены. With You
2072 слова
автор долго сидел
и написал продолжение
в связи с чем выражает признательность своей бете Кексу , который терпел стоны и слезы и сказал, что для кинков обоснуй не нужен
Продолжение Исполнения 4, выложено там же на фесте
Стиву хватает нескольких дней, чтобы решиться посмотреть дальше. Стиву хватает нескольких дней, чтобы решиться посмотреть дальше. Он понимает, что должен, еще в тот вечер, когда возвращается от Рамлоу и говорит с Баки.
Должен больше себе, не Барнсу ― Баки из них двоих сейчас тот, кто радуется жизни и с виду ничем не терзается, а на Стива даже Старк смотрит сочувственно. Прошлое ― не свое ― не дает покоя, и Стив вечерами копается в себе, чтобы найти настоящую причину, по которой он не может просто так забыть про записи из архива Пирса.
Ему нужно найти ненависть. Казалось бы, у Баки ее должно быть сполна: и к Гидре, и к Пирсу, и к Рамлоу. Это такой подлый закон войны ― есть победители и побежденные, победители в своем праве.
Стив готов вынести даже ненависть к себе, но ее нет. Нет вообще ничего, или Стив просто никак не может ухватить. Баки почти такой же, как раньше, но если следить внимательно, то теперь он отводит глаза и опускает голову, стоит кому-то попытаться поймать его взгляд.
А Стив внимателен. Ему нужно быть внимательным, чтобы случайно не разрушить хрупкое равновесие и тепло, установившееся в башне Мстителей.
Ему нужно понять, чтобы залатать уродливые дыры в картине окружающего мира.
Стив долго выбирает, где устроиться: в гостиной на диване ― слишком будет похоже на просмотр порно в компании собственной руки, Стив краснеет от одной мысли; в кровати ― тем более. Господи, он же собирается смотреть, что с Баки происходило в Гидре, а думает о совершенно идиотских вещах. Наконец, он садится на кухне ― умная техника Тони позволяет развернуть экран в любой части его квартиры в башне Мстителей. Стул не очень удобный, но почему-то это кажется Стиву очень важным, будто окружающая обстановка способна как-то повлиять на собственное состояние.
― Джарвис, архив видеозаписей Александра Пирса, запись 52-08.
― Мистер Роджерс, доступ к этой записи и всем остальным из архива запрещен.
― Кем?
Стив почти уверен в ответе и чувствует иррациональную злость на Старка за заминку. Странно, ведь он упорно сам оттягивал момент.
― Мастер Тони заблокировал доступ до его персонального разрешения.
Стив выдыхает несколько раз и успокаивается.
― Соедини с ним.
Несколько десятков секунд по экрану крутятся шарики загрузки, а потом появляется лицо Тони, с размазанным по лбу машинным маслом, с покрасневшими глазами и неприлично довольной улыбкой.
― О, Капитан Несокрушимость, а я как раз придумал пару интересных улучшений… ― начинает Старк, но Стив его перебивает:
― Архив Пирса, мне нужен доступ.
Старк резко мрачнеет и трет глаза рукой. Привычные язвительное превосходство и надменность тают.
― Кэп, это чистой воды мазохизм. Для тебя.
― Ты их смотрел?
― Не все, но… Кэп, но ты уверен, что тебе надо? Сэм и без того нам всем читает лекции, как обращаться с ветеранами с ПТСР, особенно если они могут придушить тебя одной левой, а если еще ты…
― Ты волнуешься за себя, Сэма, Баки или меня?
Стив не хочет ни спорить со Старком, ни что-то ему доказывать.
― Воу-воу, спокойно, смотри сколько влезет, но потом не говори, что я тебя не пытался остановить. Джарвис, полный доступ мистеру Роджерсу ко всем интересующим его файлам. И я не волнуюсь, сдались вы мне все оба два!
Старк отключается, покачав напоследок головой.
Стив не хочет ни о чем думать, Стив хочет посмотреть записи и выполнить хотя бы одну миссию ради себя.
***
Он выбирает наугад из нескольких сотен файлов ― «Джарвис, звук на минимум» ― и нажимает воспроизведение.
Рука тут же тянется остановить, но Стив сильнее вцепляется пальцами в столешницу и смотрит.
Запись не с самого начала, первые секунды размыты, и Стив немного этому рад. Изображение как назло качественное, почти объемное ― в комнате ярко горит свет, отражаясь от серебристой столешницы и посылая блики вокруг. По спине Зимнего Солдата стекают капли пота ― Стив отчетливо видит каждую; каждое движение мышцы отпечатывается в памяти неровным узором. Брок движется мелкими толчками, придерживая одной рукой за бедро, второй ― за поясницу. Он полностью одет, в отличие от Зимнего Солдата, и это кажется правильным. Это вписывается в стивовы понятия о победителе и побежденном.
На секунду ему кажется, что это чертовски красиво ― бионическая рука, со всеми бликами и стыками пластин, переходящая в бледную, покрытую тонкой сеткой шрамов спину, и скользящие по ней смуглые пальцы Брока. За эту мысль Стиву хочется попросить Тони выстрелить ему в голову из репульсоров брони, чтоб уж наверняка.
Зимний Солдат словно не знает, куда деть руки: то вцепляется пальцами в край стола, то на пару секунд сжимает руку Рамлоу на своем бедре. В этой хаотичности куда больше от привычного Баки, чем хотел бы Стив. Хорошо, что он не видит его лица, думает Стив, слишком велик страх увидеть наслаждение вместо смирения, равнодушия или боли.
Чем дальше, тем сложнее делать различие между Баки и Зимним Солдатом.
Рамлоу надавливает на железное плечо, и Зимний Солдат привычным ― сколько же раз за годы в Гидре он так делал, Стив даже представить боится ― плавным движением опускается спиной на столешницу. Брок нависает над ним, продолжая двигать бедрами. Баки выгибает, он закрывает глаза и хватает ртом воздух. У него невозможно красные, искусанные губы.
Рамлоу перестает двигаться, легко сжимает пальцы у Зимнего солдата на шее ― Стив видит, что тот лишь немного надавливает, только обозначает свой контроль ― и зовет:
― Эй, парень, вернись ко мне, ну же, Джеймс.
Больше всего Стив хочет забыть, что хотел бы оказаться в тот момент на месте Брока.
― Пауза. ― Голос предает, и Стив закрывает лицо руками. Это больше, чем он готов вынести за раз. Ему плохо, чертовски плохо от этого тихого, почти нежного «Джеймс» от Брока. Глупо было надеяться, что в Гидре не знали, кем был Зимний Солдат до.
Стив понимает, что еще должен быть благодарен, что Зимнего Солдата послали их просто убрать, чтобы не мешались. Сейчас есть время: разобраться, подумать, взвесить. Да хотя бы выплеснуть куда-то бессильную злобу.
Появись Зимний Солдат раньше ― не было бы у Америки никакого героя, кончился бы там, рядом с потерянным другом. Будущего у Америки тоже бы не было.
Чувство вины колючей проволокой все туже сворачивается внутри и затихает. Стив медленно выдыхает и досматривает запись до конца. В паху тянет, и Стиву стыдно, очень стыдно, и это неправильно, но за минуты, потраченные на просмотр этой записи Стив уже столько раз обвинил себя во всем произошедшем с Баки, что еще на один заход его не хватает. Тони прав, это особый вид мазохизма.
Брок его не целует. Это хорошо, Стив помнит, что поцелуи для Баки всегда были чем-то личным, гораздо важнее и чувственнее, чем секс с очередной подружкой на вечер.
Александр Пирс появляется в кадре, когда Зимний солдат ― снова машина, теперь в нем, кроме внешности, почти ничего нет от прежнего Баки ― застегивает ремень на штанах. Рамлоу как раз цепляет кобуру и возвращает на место пистолет.
― Он стабилен?
― Да, и готов к работе. Думаю, если мы сейчас его заморозим опять, эффективность упадет. ― Брок кивает куда-то в сторону. ― Техники думают так же.
― Ты уверен, что сможешь его контролировать?
― При всем уважении к вам, сэр, ― Брок расплывается в кривой улыбке, ― мне кажется, вы боитесь, что его не сможете контролировать вы.
― Выходите через полчаса, ― Пирс не отвечает на предыдущую фразу. ― После задания ему освободят комнату рядом с твоей. Приглядывай за ним.
― Приказ ясен, сэр.
Брок выпрямляется и уходит, Зимний Солдат следует за ним, глядя перед собой пустым взглядом. Судя по дате записи, до покушения на Фьюри остается 8 дней.
Запись заканчивается, и Стив включает следующую, за то же число.
Лаборатория разгромлена: весь пол усыпан осколками стекла, сломанный металлический стул валяется рядом с опрокинутым столом. Люди в белых халатах жмутся к стенам, следующий, кто пытается воткнуть в Зимнего Солдата шприц, наверное, с транквилизатором, думает Стив, отлетает к стене. Больше подходить никто не рискует, все ждут.
Солдата трясет, но он готов броситься на любого, кто дернется в его сторону. У него разодран рукав куртки, в мешанине обрывков ткани и грязи Стив не может понять, чудится ему кровь или нет. В больных глазах Баки Стив видит потерявшую контроль бездну.
Остатки пробирок хрустят под ногами Брока. Он подходит совсем близко, но Зимний Солдат будто бы его не замечает.
― Все. Вон!
Белые халаты шустро уходят в стороны, прижимаясь к стенам, Солдат дергается было в их сторону, но Рамлоу перехватывает его руку, и тот застывает на месте.
Стив смотрит, не моргая. В дальнейших действиях он не видит ни приказов, ни принуждения. Рамлоу даже не приходится ничего говорить.
Брок касается маски ― Зимний Солдат снимает ее. Стив замечает кровоподтек на скуле. Скорее всего, через пару часов и следа не останется. Брок тянет за ворот куртки ― Зимний Солдат вжикает молнией и скидывает то, что осталось от формы, на пол. Стив видит длинный косой порез по предплечью ― удар ножа; пара синяков на ребрах, точками ― похоже на кастет. Брок легко толкает в сторону ― и Зимний Солдат послушно идет к стене.
Стив замечает кран, когда по плечам Солдата начинают стекать тонкие струйки. Рамлоу крутит вентили, регулируя напор. Солдат передергивает плечами, почти как Баки, перестает дрожать. Плечи расслабленно опускаются, и он подставляет струям лицо, позволяя воде смывать пыль и грязь. Баки кажется моложе, наивнее, будто не было войны и заморозок, ничего не было.
Брок выключает воду и бросает полотенце ― Зимний Солдат ловит и первой вытирает железную руку. Брок пропадает из кадра и возвращается с чистой одеждой ― Зимний Солдат переодевается, не заботясь, куда улетают мокрое полотенце и штаны. Все выглядит так естественно, будто тоже было не один раз.
Брок садится на кушетку, чудом, видимо, не попавшую Солдату под горячую руку, опирается о стену и хлопает ладонью рядом с собой ― Зимний Солдат вытягивается, закидывая ноги на подлокотник.
Зимний Солдат засыпает головой у Рамлоу на коленях.
― Следующую запись, мистер Роджерс? ― Голос Джарвиса как всегда учтив. Стив хмурится и отодвигается от виртуального экрана.
― Нет, Джарвис, спасибо.
У него еще десятки столбцов с файлами, но Стиву пока хватает двух. Вопреки собственным словам, Рамлоу не относился к Зимнему Солдату как к просто хорошему оружию. Стив хочет его ненавидеть, ведь Брок сейчас единственный, кому можно предъявить счет за Баки и кто еще не мертв, но Стив не может.
Позже Стив звонит Баки ― так проще, чем глядя в глаза, ― и рассказывает про видеозаписи. Баки просит отвезти его к Рамлоу. У Стива внутри что-то разрывается.
***
Баки тащит с ними Уилсона, буркнув невнятно, что им надо поговорить потом. В ответ на недоуменный взгляд Сэм только пожимает плечами:
― Я не в курсе, Кэп.
Стива гложет предчувствие чего-то важного, но точно не очень приятного. Он бы никуда не поехал, но его просит Баки, и Стив не может отказать.
В коридорах все так же стерильно, но шумно, гораздо больше народу сейчас, с утра. В пошлый раз Стив был тут вечером. Стиву и Сэму кивают, Зимнего Солдата обходят стороной. Те, кто остался в ЩИТе, знают их компанию в лицо, всех. Баки усмехается и стягивает куртку, сверкая металлической рукой.
― Я сам.
Стив застывает в дверях палаты Рамлоу и пропускает Баки вперед. Тому, похоже, встреча один на один нужна так же, как Стиву нужны были чертовы записи.
Рамлоу что-то говорит, но очень тихо, из-за гула в коридоре не разобрать, а из-за бинтов Стив не может прочитать по губам.
Пока они с Сэмом стоят перед стеклом, Стив рассказывает про записи, про встречу с Рамлоу, вываливает все домыслы. Уилсон ненавязчиво записался к Мстителям в штатные психологи, и Старк все подбивает его написать научный труд о психологических особенностях супергероев, благо представителей вокруг предостаточно.
― Знаешь, Кэп, с твоих слов получается, что Брок приложил обе руки, ноги и прочие органы к тому, чтобы твой друг перестал быть просто клевой винтовкой.
Стив спотыкается об высказанную другим человеком собственную мысль, и отрешенно наблюдает, как коридор пустеет после короткой сирены ― похоже, кого-то привезли. Зачем Брок делал то, что он делал, все еще не ясно. Стив думает, что придет снова, снова ― поговорить, только теперь у него будут более конкретные вопросы.
Через стекло видно, что Баки подходит к койке и наклоняется. Это всего лишь касание губ, но Стив забывает дышать.
― Уууу, ― тянет рядом Сэм, но он не знает Баки так, как Стив. Это не поцелуй, это гораздо, гораздо больше. «Спасибо» он читает по губам.
Баки выходит из палаты стремительно, и Стив просто не успевает додумать…
Губы у Баки невозможно горячие, и Стив осторожно проводит по ним языком, а в голове настойчиво бьется «больше никому не позволю…».
― Знаешь, Кэп, твои красные щеки и руки на его заднице выдают твою поооооолную незаинтересованность, ― прерывает их Сэм.
Стив спешно прячет руки в карманы и отшатывается, а Баки смеется и хлопает Сэма по плечу. Он смеется почти так же беззаботно, как раньше. Стив видит в его глазах, что он ни о чем не жалеет.
The End